Home PageРасписаниеСсылкиКонтакты
ПроектыТекстыФото

Александр Гиршон:
"Современный танцовщик - почетный житель глобальной деревни"

Насколько русскому человеку, в генах которого заложены "Калинка-малинка" и цыганочка с выходом, присуще часами валяться на полу и напряженно вслушиваться в собственное тело, подводя под это научную базу?
Смею заметить, что в России сейчас гораздо популярнее танец живота, беллиданс, чем "Калинка-малинка". Все это результат разрастания и укоренения глобальной деревни, в которой культуры и традиции беспрерывно смешиваются, а расстояния не имеют значения. Космополитичные люди склонны исследовать самые разнообразные связи, в том числе и внутри собственного тела.

Как вы пришли в танец?
Еще в начале 80-х годов у нас в Ярославле образовалось подпольное неформальное объединение, в которое входили художники, поэты, музыканты из разных городов. Понятно, что со временем эта история развалилась -- люди вырастали и уходили строить семьи, делать карьеры. Но у всех участников объединения на всю жизнь остался интерес к новому языку, к новым искусствам.
Как-то один из нас, Олег Игнатьев, уехал в Питер учиться движению в театре "Дерево" Антона Адасинского. Вернулся и заразил всех новой пластикой - тем, что мы сейчас называем "физическим театром". У нас появилось свое помещение - подвал под крылом райкома комсомола.
Был конец восьмидесятых - как раз стали открываться границы. В Ярославль по обмену приехала американка Лиса Фест, учить русский язык и преподавать технику Александера. Лиса сказала, что она впервые встретила людей, которые так хорошо понимают ее, и стала приезжать в город снова и снова. Появилась идея фестиваля.
Моя специализация сейчас - танцевально-двигательная терапия. Часто это воспринимается как медицинский термин. Но я занимаюсь с здоровыми людьми. Меня интересует возвращение человеку его аутентичности через движение. Обнаружение здоровой основы для танца, качество которого зависит не столько от техники, сколько от ощущения присутствия в теле, от ощущения тела как такового.

Насколько трудно быть организатором регионального фестиваля?
Мы прошли обычный путь развития фестиваля - от голого энтузиазма российской стороны и - в нашем случае - поддержки американских коллег - к сложившемуся коммьюнити. "Искусство движения и танца на Волге" все 12 лет существования активно участвовало в создании российской танцевальной сети. Сегодня мы можем с уверенностью утверждать, что эта сеть есть - она небольшая, в ней пока не очень много возможностей, но она реальна.

Какова динамика фестивального бюджета?
10-20 тысяч долларов стоили первые фестивали и 100-150 тысяч последние.

Как в древнем русском городе Ярославле относятся к современному танцу?
Интерес в городе есть. Существует несколько популярных современных трупп - "Граффити", "Транс-арт", "Секонд-хенд", "Перформанс-трио", которые участвуют в фестивалях в том числе международного уровня. Несколько раз в год они собирают залы по пятьсот-семьсот человек - это сравнимая с европейской статистика. У музыкантов свой интерес - вживую поиграть на мастер-классах и концертах; Ярославль немножко джазовый город. Достаточно представительная культурная прослойка Ярославля безусловно интегрируется вокруг фестиваля.
Как Вы считаете, существует ли сегодня проблема литературоцентричности российского танца?
Мне кажется, пару лет назад мы могли говорить об этом, потому что много людей пришло в танец из театральных студий. Сейчас проблема снимается потихоньку. Российский театр литературоцентричен, а российский современный танец -- театроцентричен. К тому же современный танец сейчас во всем мире ищет партнеров в других искусствах. А литература - отличный партнер! Но замена собственно танца странным названием спектакля и глубокомысленным сопроводительным листом, безусловно, не более чем плохо усвоенный урок концептуализма.

Какими вы руководствуетесь принципами при составлении программы?
Наш тренд - поддерживать тех, кто занимается импровизацией. Поэтому мы два фестиваля назад привозили Стива Пэкстона. В этом году это были Джулиан Гамильтон, Кэтрин Феррье, Брентон Ченг, Олег Сулименко, Евгения Андрианова… Импровизация более всего раскрывает проблему личности на сцене. Первый и самый важный вопрос: кто танцует? Это, пожалуй, одна из сутевых вещей современного танца. История танца модерн - это история личностей.

Как вы видите будущее современного танца в России?
Современный танец всегда мало зависел от государства и экономики. Занимающиеся им люди привыкли самостоятельно решать свои проблемы, практически не обращаясь за помощью к государству. Культура все больше стратифицируется, и у современного танца есть своя ниша. Наверное, она не будет большой, но она будет уже всегда.

Екатерина ВАСЕНИНА
Ярославль-Москва


(интервью было взято для Независимой газеты, но опубликовано оказалось вот в таком виде; приведенный выше вариант мне нравится больше, поэтому он здесь)

наверх